С врачом хорошо знакомиться вне больничной обстановки. И уж явно не тогда, когда доктор приезжает по «скорой». В общем, место и обстоятельства встречи имеют большое значение. Наше знакомство с Татьяной Николаевной началось несколько лет назад в вузе, в прошлом широко известном как ГИДУВ – Государственный институт для усовершенствования врачей. Затем это учебное заведение именовалось МАПО – Медицинская академия последипломного образования. Профессор Трофимова читала там лекции коллегам, дипломированным врачам, вернувшимся для повышения квалификации на студенческую скамью. Впрочем, тема нашей первой беседы касалась не медицины и не педагогики, а книгоиздания.
– Медицина – это своеобразный, живущий по своим законам, микст инноваций, милосердия, благотворительности, что делает ее историю весьма интересной и поучительной. В ней нашло отражение все: удачи и неудачи научно-технического прогресса, культурологические особенности эпох, идеологические воззрения, — рассказывала моя собеседница. — Мы с коллегами изучаем историю врачевания в России с царских еще времен и до наших дней. А на основе проведенных исследований издаем книги – иллюстрированные, доступные широкому читателю. Так участвуем в сохранении памяти о том, как строилась отечественная система здравоохранения.
Редактируя научно-практический журнал «Лучевая диагностика и терапия», Татьяна Трофимова, доктор медицинских наук, преподаватель и специалист целого ряда образовательных и научных учреждений, в числе которых – «Первый мед» имени Павлова, Санкт-Петербургский государственный университет и Бехтеревский институт, продолжает выпускать книги по истории медицины и смежных сфер – к примеру, о подвижнической деятельности Красного Креста. Очередная её книга выходит накануне нового 2018 года.
С ассамблеи в больницу
Снова встретились мы летом 2017-го, на сей раз в Меншиковском дворце, где проходила торжественная ассамблея Всемирного клуба петербуржцев. Татьяна Трофимова принесла клятву на верность Санкт-Петербургу – такова традиция при вступлении в эту общественную организацию, число участников которой строго ограничено, поскольку равняется высоте – в метрах – шпиля Петропавловского собора.
Вот там, на ассамблее, я и получил приглашение … в больницу. Не лечиться и даже не обследоваться, а продолжить за чашкой кофе давно начатую беседу. Благо что кофе в Северной клинике многопрофильного медицинского центра «Скандинавия» варят отличный. Вообще сразу видно, что здесь всё в порядке с сервисом, дизайном интерьеров, современной меблировкой и прочими недешёвыми приложениями к медицинскому обслуживанию. Но мы с главным врачом сети клиник «АВА-Петер» и «Скандинавия» Татьяной Николаевной Трофимовой говорили именно о медицине. Точнее, о стиле, в котором работают российские медики. Тема стиля возникла не случайно, а из моего прошлого редакторского текста в ноябрьском выпуске Pulse. Там рассказывалось о выставке в Зимнем дворце, посвящённой Октябрьской Революции. Отвечая на вопросы журналистов, генеральный директор Государственного Эрмитажа и президент Всемирного клуба петербуржцев Михаил Пиотровский разъяснил, что «в эрмитажном стиле» делать всё именно так, как считают правильным в Эрмитаже.
Врачи и пациенты
– Только что вернулась из Казани, где на серьезной научной конференции выступали представители знаменитой клиники Мэйо из Рочестера, штат Миннесота, – сказала Татьяна Николаевна. – Нас обучали вовлекать больных в процесс принятия решений. Однако слепое применение американских рекомендаций вряд ли приведет к положительному эффекту без существенных поправок на российский менталитет.
В теории, врач в рамках этой методы откровенно обсуждает с пациентом, какое лечение должно быть назначено. Вместе выбирают лекарства, советуются, сколько времени необходимо провести в больнице, «резать или нет», какую применить терапию, какие процедуры… Осторожная в оценках Трофимова усомнилась, что такой сверхдемократичный – и уж точно «не наш» – подход даже в Соединенных Штатах возможен на практике. А я поделился собственными впечатлениями от другой врачебной традиции, весьма далекой от американского «вовлечения» – напротив, весьма авторитарной. Однажды по решению израильского хирурга мне пришлось после перелома руки в последние дни отпуска сдать билет и на месяц задержаться в чудесном городке Бат-Ям на Средиземном море. Хирург, представившийся «доктором Костей», на отличном русском языке запретил в гипсе лететь самолетом. Никакие ссылки на то что, мол, многие ведь летают и ничего, доктора Костю не убедили. Другие же врачи хоть и пожимали недоуменно плечами, высказывались однозначно – если лечащий врач сказал нельзя, значит, нельзя.
– Правильно, – согласилась с этим и Трофимова. – Ведь только лечащий врач знает историю болезни! Он должен еще, запрещая что-нибудь, разъяснить пациенту последствия нарушения запрета.
Медицинская архитектура
Мой следующий вопрос – можно ли в принципе сейчас доверять отечественной медицине, за исключением разве что престижных частных клиник вроде «Скандинавии»? – оказался, как говорится, в самую точку. На «правом фланге» российской медицины, по мнению Татьяны Николаевны, находятся крупные государственные медицинские центры – например, национальный исследовательский имени В.А. Алмазова или сердечно-сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева, в просторечии – алмазовский и бакулевский. Такие центры пользуются весьма щедрым бюджетным финансированием, следствием чего является и прекрасное оснащение, и высококвалифицированный персонал – талантливые врачи, заботливые медсестры, проявляющие одинаковое внимание ко всем пациентам, в том числе и к тем, чье лечение оплачивается исходя из бюджетных квот. Пользуясь архитектурной терминологией, можно сказать, что «в другом крыле» здания российской медицины располагаются местные больницы, клиники и поликлиники: городские, областные, районные, поселковые. У них, по выражению Трофимовой, «своя песня», совсем иные условия и в отношении оснащенности, и в размерах финансирования. Хотя и здесь грамотное хозяйствование в сочетании с профессионализмом и талантом творят чудеса. Пример – положительные метаморфозы, которые происходят с приходом полковника медицинской службы запаса, профессора Максима Кабанова на пост начальника Санкт-Петербургского Госпиталя для ветеранов войн. Частные лечебные заведения, которые принято называть платными, и клиники богатых корпораций, скажем, Газпрома, занимают свои нищи.
– Замечательно, что у пациента сегодня есть возможность выбора. – отмечает Татьяна Николаевна. — Когда речь идет о кардиологии и нейрохирургии, мы не можем конкурировать с алмазовским, бакулевским и другими крупнейшими государственными центрами. Но у «Скандинавии» есть своя специализация, и в ней нам равных мало. Прежде всего, это репрудоктология, решение проблем, связанных с мужским и женским бесплодием. В данной области сеть клиник работает с 1995 года, то есть с момента основания, когда у нас первых стали применяться финские разработки в этой сфере. Особая роль отводится диагностическим технологиям: эндоскопии, УЗИ, магнитно-резонансной и компьютерной томографии.
По тарифу или за «благодарность»?
Помимо основной – в буквальном смысле слова – специализации, клиника под медицинским руководством Татьяны Николаевны считается весьма сильной в лечении болезней уха-горла-носа, гастроэнтерологии, в том числе тяжелых поражений кишечника, офтальмологии и многом другом. Врачи здесь не просто хорошие ремесленники – хотя свободное владение ремеслом является, безусловно, необходимой основой в любой профессии, – они вышли в ней на творческий уровень. Непрерывыно идет подготовка персонала – врачей, медсестер, администраторов. Постоянные тренинги, мастер-калассы, вебинары, в которых принимают участие не только сотрудники сети клиник, но и коллеги из других лечебно-профилактических учреждений Санкт-Петербурга, России, ближнего зарубежья. Значительное внимание уделяется сервису, пациентам должно быть комфортно. Современный дизайн стерильно-европейских интерьеров выдержан в минималистско-нордическом духе. Нельзя не упомянуть информационные технологии, облегчающие обмен информацией, оптимизирующие все процессы на основе сформированных баз данных. Благодаря им становится возможным применение современных управленческих решений. У пациентов «АВА-Петер» и «Скандинавии» есть даже виртуальные «личные кабинеты» на сайте в компьютерной сети Интернет.
– Совсем не избалованные сервисом пенсионеры, которые за счет обязательного медицинского страхования приходят в «Скандинавию» оперировать катаракту, иногда с улыбкой признаются, что им уже в лифте «становится плохо» от этой высокотехнологичной обстановки, – говорит доктор Трофимова. – Хотя мы не допускаем никакой излишней роскоши, ведь за нее все равно в итоге приходится платить больным, их родственникам или страховщикам.
В ходе нашей беседы мне стали понятны три источника финансирования лечения в частной медицинской клинике высокого уровня. Во-первых это, разумеется, добровольное медицинское страхование. Какие именно операции и процедуры оно покрывает, определяется договором между клиентом и страховой компанией. Во-вторых, обязательное медицинское страхование или лечение за счет государственных бюджетных квот. Здесь, по словам Татьяны Николаевны, все непросто. Когда городская власть обратилась к «Скандинавии» с предложением выступить партнером в сфере детской стоматологии, в клинике сначала восприняли идею с энтузиазмом – какой же частной структуре не желательно «вписаться» в государственный заказ! Но при внимательном изучении оказалось, что утвержденные тарифы не покрывают расходов даже не качественные материалы, необходимые в зубоврачебном деле. Пришлось отказаться, поскольку бюджетной «подушки», позволяющей компенсировать тарифные нестыковки, у частной структуры нет. Наконец, третий и самый очевидный источник платежей за лечение – это собственный карман больного и его семьи. В каком же случае разумно тратиться, не полагаясь на нашу бесплатную или, точнее, обязательно-страховую медицину?
– Выбор это во многом нравственный, причем с обеих сторон, – полагает главный врач. – Известно, что базовая зарплата врача, медсестер и младшего персонала в городских больницах и поликлиниках невелика. Не секрет, что больные и их родственники по мере возможности не скупятся на «благодарность» людям, спасающим жизнь и здоровье. Размеры этой «благодарности» бывают разными, но, думаю, стоит ознакомиться с тарифами частной клиники и прикинуть, не обойдутся ли заведомо качественный уход и лечение в такую же сумму или даже дешевле, чем «конверты» и подарки? У нас подношения не просто невозможны – немыслимы! Важнейшее преимущество официальных отношений – это, конечно, четко прописанные обязательства и мера ответственности. По-моему, нельзя без четких гарантий отдавать на откуп самое дорогое, что у нас есть, – здоровье!
