Режиссер: Рубен Эстлунд
В ролях: Класс Банг, Элизабет Мосс, Доминик Вест, Терри Нотари, Линда Анборг, Кристофер Лессо
Любая попытка кратко описать содержание «Квадрата» будет обречена на провал, так как сделать это настолько же сложно, насколько сложно в двух словах передать вкус блюда, состоящего из нескольких десятков ингредиентов: придется либо сухо перечислить все составляющие, либо выделить что-то одно, отодвинув все оставшееся на второй план. В отношении «Квадрата» этого делать совершенно не хочется, потому что этот фильм подобен слоеному пирогу с разными начинками, каждая из которых одновременно является и отдельным блюдом, и незаменимым ингредиентом, влияющим на вкус пирога в целом. Однако сюжет в фильме все же присутствует и крутится вокруг Кристиана, законопослушного гражданина Швеции, отца двух дочерей, любимца публики и женщин, куратора музея современного искусства, ответственного за выставку, представляющую новый экспонат-инсталляцию, он же Квадрат.
Сама инсталляция презентуется в прологе: это очерченная световыми линиями поверх булыжной мостовой фигура квадрата с табличкой, разъясняющей, что внутри него все равны, все помогают друг другу и всячески друг друга поддерживают.
После «Форс-мажора» 2014 года, который, в общем-то, не выходил за рамки темы микросоциума и исследовал проблемы взаимоотношения полов внутри семьи, режиссер Рубен Эстлунд совершил гигантский скачок, расширив диапазон своего интереса до размеров всего европейского общества. Сплетая множество сюжетных линий – от детективных до мелодраматических – в единое целое, режиссеру удалось создать голографическую модель, которую зритель может рассматривать с разных точек. Одной из таких точек служит мир искусства, которое представляется то нереально далеким от жизни, то наоборот, пугающе реалистичным. В роли остальных ракурсов выступает целая череда ординарных и не очень событий, происходящих в жизни Кристиана. Шаг за шагом, через почти детектив, немного триллер, отчасти трагедию, семейную и производственную драмы и комедию Эстлунд подводит зрителя к ответу на главный вопрос: насколько реален мир Квадрата и какова плата за пребывание в нем?
Квадрат-инсталляция внутри фильма и сам фильм «Квадрат» являются как бы двумя сторонами медали, на аверсе которой изображена идеальная модель мира, а на реверсе представлено подробное обоснование, почему эта модель на самом деле не только не идеальна, но и не жизнеспособна. Можно, конечно, допустить, что сам Эстлунд и не закладывал в свою киноленту именно такую пессимистичную мысль, а лишь мягко указал на имеющиеся системные недочеты. Но все талантливые произведения – а «Квадрат» несомненно относится к таковым – иногда могут нести в себе и смыслы, сокрытые от самих авторов, и это дает зрителю карт-бланш на их считывание.
И тогда одна из возможных интерпретаций увиденного может выглядеть так.
Считается, что у человека есть три основных вида инстинктивной реакции на страх, условно называемые «насекомое», «лань» и «тигр». «Насекомое», как не сложно догадаться, в случае опасности замирает, «лань» убегает (прячется), «тигр» нападает (кричит). Здесь речь идет именно об инстинкте. При этом чем он обусловлен не столь важно, важно лишь то, что он идет в наборе с соответствующими поведенческими реакциями. Теоретически, в сбалансированном обществе должны присутствовать носители всех трех разновидностей, но в силу определенных обстоятельств, а точнее в следствии несовершенства мироустройства, «тигров», так сказать, до совершеннолетия доживает не так уж много. По причине характерной для «тигров» рьяности характера жизнь их сильно выкашивает: криминал, войны, государство, не терпящее инакомыслия… На определенном этапе «тигры» становятся дефицитом, а наложение жестких этических рамок довершает процесс их полного истребления. Похоже, именно это и произошло в обществе, показанном Эстлундом.
Любой человек, не согласный с установленными правилами, автоматически выдавливается за границы квадрата, очерченного, по сути, для уютного существования «насекомых» и «ланей». Эстлунд показал общество, полностью избавленное от «тигров». Внутри квадрата их нет, зато они в избытке водятся за его пределами. Стоит такому «тигру» извне появиться, и идеальный мир квадрата рушится как карточный домик. Без собственных «тигров» тоже приходится тяжело: квадрат начинает, то что называется, подгнивать изнутри, потому что в отсутствие вызова не может быть движения и развития. Так же не ясно, кто сможет обеспечить сохранность мира квадрата – ведь сами «насекомые» и «лани» слишком для этого безответны. Они будут внутренне кипеть, но не скажут хаму, что он хам – ведь это не этично. И они будут молча замирать от страха при нападении отморозка, потому что среди них нет того, кто способен вышвырнуть его за порог. При этом сам отморозок будет достаточно быстро входить в раж и подобно ребенку пытаться нащупать границу дозволенного. Именно такое развитие событий показано в перформансе с появлением человека-гориллы на светском приеме – одном из самостоятельных и гениально исполненных эпизодов фильма.
Одновременно с этим, внутри границ квадрата происходит перекос в другую сторону. На самом деле, вопреки анонсированному равноправию, у его обитателей далеко не равные права: у слабых, по сравнению с остальными, этих прав гораздо больше. В фильме есть сцена, в которой серьезная лекция практически срывается из-за присутствия в зале человека с синдромом Туретта. Непотребные выкрики с места в заполненном публикой зале обычно заканчиваются тем, что крикуна из зала выводят. Но с человеком в силу его болезни более слабым такую процедуру провести невозможно. Поэтому и лекторы, и публика, откровенно страдая, терпят его присутствие, хотя и ценой самой лекции, которую в таких условиях проводить невозможно. Слабый выделен в отдельную категорию и оказывается не просто вне закона, но выше него, превращаясь в диктатора.
По поводу идиллической жизни внутри квадрата тоже не стоит обольщаться, потому что большая часть общения там протекает как бы из-под палки. Новая, искусственно созданная этика отношений, во многом напоминающая религию, слишком далека от естественных человеческих проявлений. Обитатели квадрата практически постоянно вынуждены держать себя в руках. В то же время обычные для любого человека потребности, страхи и комплексы никуда не деваются: их, сцепив зубы, принудительно держат в рамках, удовлетворяя требования, предъявляемые новой этикой. Любой конструктив в таком обществе тоже под угрозой, потому что невозможно творить, ставя во главу угла девиз: «только бы никого не обидеть». Обладатели синдрома Туретта и «яжематери» здесь вносят неустранимые помехи в процесс ведения деловых переговоров и научных дискуссий, а специалист экстра-класса вылетает с работы из-за неадекватного восприятия общественностью его действий или слов.
Такое общество, каким его показал Эстлунд, действительно несколько утопично (или антиутопично), нарушает основной закон эволюции и, значит, обречено.
Однако, справедливости ради стоит заметить, не похоже, чтобы Эстлунд кого-то обличал или рисовал апокалиптические картинки. Пока что он, скорее, больше иронизирует и лишь констатирует очевидное, во многом сочувствуя создателям и обитателям мира Квадрата, который обречен.
В первых кадрах фильма мы видим, как демонтируется старый памятник, и на его месте устанавливается новый экспонат-инсталляция. Примечательно, что снесенный памятник изображает бывшего наполеоновского маршала Бернадота, ставшего впоследствии королем Швеции Карлом XIV Юханом, потомки которого до сих пор занимают шведский трон. Эстлунд лаконично визуализирует то, о чем поется в «Интернационале», а затем показывает изнанку «нового мира», будто спрашивая: «а стоило ли оно того?» И на этот вопрос каждый должен ответить сам.
