Стокгольм, будучи одним из красивейших городов мира, должен особенно импонировать петербуржцам. Во многом столица Скандинавии и Северная столица очень схожи. Та же вода, тот же гранит, та же архитектура, свойственная имперским столицам прошлого. Правда, в Стокгольме гораздо больше света и зелени. Если любой коренной петербуржец, как было давно замечено, должен уметь различать до ста оттенков серого, то от жителей Стокгольма таких навыков не требуется.
Стокгольм яркий город, да и климат в нем, за исключением такой же пронизывающей зимней сырости, гораздо мягче чем у нас. Гольфстрим делает свое дело, в частности, позволяя буйно разрастаться той растительности, которая в наших широтах, как правило, дышит на ладан. Ну и, конечно, гранит Стокгольма это не то же самое, что питерский гранит. Петербург все-таки стоит на болоте и наличием гранитного экстерьера мы обязаны исключительно строителям города, успешно позаимствовавшим его из других мест. Стокгольм же изначально развивался на камнях, скрупулезно и глубоко вгрызаясь в их толщу. Отсюда и непередаваемый и по-настоящему уникальный рельеф города, и архитектура, и некая воздушность и простор его главных набережных. Точно так же обстоят дела и с музеями. По-настоящему питерца сложно удивить в этом плане, учитывая наличие Эрмитажа, Русского музея, Михайловского замка, Казанского и Исаакиевского соборов и так далее, и так далее. Жители Культурной столицы достаточно избалованы жизнью в городе-музее и нам самим есть чем удивить любого гостя. Но все-таки даже нам Стокгольм может сделать несколько незабываемых подарков из мира прекрасного.
Бесспорно, к таким подаркам можно отнести, например, музей парусного галеона «Ваза» («Васа», швед.-Vasa). Корабль постройки начала семнадцатого века с удивительной судьбой. «Ваза» строился три года и проплавал всего пару часов. Чтобы его найти понадобилось пять лет, если не считать тех трехсот пятидесяти, которые он пролежал на дне Балтийского моря. Еще пять лет ушло на то, чтобы поднять его со дна и еще двадцать девять – на реставрацию. Сегодня музей, который полностью посвящен этому кораблю, пользуется наибольшим спросом среди гостей Стокгольма, и ни одна экскурсия по городу не обходится без упоминания о нем. Также в список музеев, которые могли появиться только в Стокгольме и к которым не зарастают туристические тропы, можно внести знаменитый Юнибаккен (Музей сказок Астрид Линдгрен), Стокгольмскую Ратушу сравнительно молодые Музей Нобеля и музей АВВА. Каждый из них по-своему интересен и уникален, но хотелось бы рассказать еще о двух музеях, которые, находясь как бы в стороне от проторенных туристами троп, не слишком на слуху, но в то же время по-настоящему уникальны.
Миллесгорден. Экспозиция под открытым небом. Парк ландшафтной архитектуры, или террасированный музейный ландшафт, раскинувшийся на скале Херсерюд. Потрясающее по своей красоте и художественной завершенности место. Сравнительно небольшой особняк в окружении скульптур и деревьев, нисходящие к воде лестницы, анфилады, бассейны, фонтаны, статуи, террасы, беседки, парковые дорожки. Чем-то это место напоминает наш Петродворец, но если Петродворец даже в мыслях остается дворцом, а никак не местом для жизни, то в Миллесгордене возникает ощущение именно дома – маленького кусочка рая на земле, который очень не хочется покидать.
Парк приобретал свой нынешний вид в течение последних пятидесяти лет. Изначально здесь в 1906 году купили участок супруги-скульпторы Карл и Ольга Миллес, с целью построить дом с ателье. В процессе реализации задуманного планы несколько поменялись. Миллес стал докупать соседние участки и окончательно увлекся обустройством парка. Каменистый ландшафт террасировался, а на террасах устанавливались скульптуры и колонны, при этом нетронутыми остались росшие там сосны и березы. Строились новые здания, фонтаны, стены и лестницы. В момент смерти художника, в 1955 году, работы велись на Нижней террасе. В 1936 году Карл и Ольга Миллес подарили Миллесгорден шведскому народу.
Сегодняшний Миллесгорден включает в себя несколько секций. Дом художников с мастерскими и собраниями работ, в том числе одной из выдающихся античных коллекций Швеции, представляют из себя сердце музея. В парке с видом на залив Вэртан расположены множество скульптур Карла Миллеса, несколько фонтанов и цветущий сад. В Выставочном зале находятся экспозиции современного искусства, а также размещается музейный бутик. Миллесгорден – сказочное место, в котором встречаются природа и культура. В большинстве существующих описаний Миллесгордена его называют Италией севера. А еще его можно назвать местом встречи противоположностей, в котором встречаются старое и новое, смешиваются культурные традиции и зачастую не существует границ между «внутри» и «снаружи».
Еще один музей, достойный всяческого внимания и по праву могущий считаться настоящей жемчужиной среди множества музеев Стокгольма – Тильская галерея, галерея Тиля (The Thiel gallery). В нем собраны произведения художников стыка девятнадцатого и двадцатого веков. Музей находится в бывшей резиденции крупного шведского банкира и коллекционера Эрнеста Тиля, построенной по проекту замечательного архитектора Фердинанда Боберга в начале прошлого века. В принципе, особняк, расположенный среди зелени почти на самом краю Юргордена, сам по себе является настоящим произведением искусства, почему-то навевая ассоциации с жилищем доброго волшебника, хотя настоящий хозяин этого жилища и слыл мизантропом.
Но очаровывает не только внешний вид особняка, но и его внутренние интерьеры, сохраненные в своем первозданном виде, а поскрипывание деревянных лестниц и паркета только добавляет очарования этому месту. Коллекция, собранная Тилем, включает полотна Карла Ларссона, Эушена Янссона, Бруно Лильефорса, Андерса Цорна, Эжена Янссона, принца Евгения, Августа Стриндберга. Но главной ее изюминкой считаются посмертная маска Ницше, которого Тиль боготворил и даже частично перевел на шведский, и шедевры Мунка, с которым банкир водил крепкую дружбу. По иронии судьбы, это выдающееся собрание «северного искусства» могло бы так и не стать достоянием широкой публики, если бы Эрнест Тиль, разорившись после Первой мировой войны, не вынужден был продать коллекцию вместе со своей любимой резиденцией. В 1924 году государство выкупило и то, и другое, а два года спустя здесь был открыт музей.
